Масштабный межмузейный выставочный проект к 100-летию со дня образования СССР в Центральном Манеже.

Тринадцать тематических разделов выставки представляют восемь видов искусства советского периода: архитектуру, живопись, скульптуру, графику, кино, театр, музыку и фотографию. Проект реализован при поддержке Министерства культуры РФ, при участии ведущих музейных институций.

Экспозиция «ДК СССР» соответствует логике устройства советского Дома Культуры и делится на независимые залы — «выставки в выставке». Каждый из разделов самодостаточен, является пространством диалога со зрителем, погружает в отдельное направление культурной жизни советского периода.

Выставка из более 700 предметов показывает советское искусство и раскрывает идею Домов культуры, появившихся именно в СССР.

Идея народного дома конца XIX века оформилась в самом начале советского периода, в 1920-е годы, в совершенно новую форму — Дом культуры (ДК), который стал символом нового времени. Концептуально Д К мыслились как лаборатории советской культуры, где каждый человек имеет возможность взаимодействовать с искусством, заниматься самообразованием и самовоспитанием.

В основу выставки положены две основные концепции Домов культуры. Это идея синтеза искусств, когда в одном пространстве объединяются выставочные залы, театр, кинотеатр, концертный зал, библиотека-читальня и художественные мастерские, а также идея активного участия каждого человека в культурной жизни страны.

Кураторами разделов выступили приглашенные специалисты, руководители современных культурных институций. Среди них Зельфира Трегулова (Третьяковская галерея), Евгения Петрова (Русский музей), Александра Селиванова (Музей Москвы), Ксения Кокорина (Музей архитектуры), Наталья Мокрицкая, Алла Есипович-Рогинская, Ирина Горлова (Третьяковская галерея), Наталья Козырева (Русский музей), композитор Алексей Ретинский, Ольга Галактионова (РОСИЗО), Дина Иващенко (РОСИЗО), Андрей Райкин (РОСИЗО).

Монументальная скульптура — одно из самых репрезентативных явлений советской культуры. Николай Пунин, стоявший у истоков осуществления ленинского плана монументальной пропаганды, уже в 1921 году писал: «Памятник должен жить социально-политической жизнью города, и город должен жить в нем». И действительно, даже в небольшой выборке произведений, вошедших в экспозицию, вполне ощутима жизнь, во всех ее взлетах и противоречиях.

На выставке было стремление показать нехрестоматийные, не обкатанные на многочисленных показах произведения, например такие, как эскиз памятника революции Алексея Бабичева, интерес к которому как к скульптору и теоретику, в том числе дизайна, проявился совсем недавно. Динамичная, экспрессивная форма памятника «Призыв к революции» (1922−1923 годы) соответствует новой революционной символике.

В деревянном «Женском торсе» Веры Мухиной характерная для этого выдающегося скульптора советской эпохи символика преодоления, борьбы, сопротивления присутствует в энергичном композиционном развороте фигуры, в мощной пластике, в самом материале, сохраняющем природную органику.

Фрески «Члены правительства» практически неизвестны широкому зрителю. В них интересен скрытый мотив, понятный в контексте советской истории 1930-х: в иконографии советских лидеров есть еще элементы личного, нюансы отношения к конкретным людям. Это личное все еще ощутимо, несмотря на уже начавшуюся экспансию общеобязательного, директивного.

Окончательно утвердившийся канон предстает в работе «Павлик Морозов», созданной
Иосифом Рабиновичем в 1947 году.

Экспозиционной доминантой всей выставки «ДК СССР» является скульптурное ухо статуи Владимира Ленина. Огромная фигура вождя революции должна была венчать здание Дворца Советов — так и не построенного здания, призванного стать символом величия социализма. Автор будущей статуи Сергей Меркуров поэтапно докладывал Клименту Ворошилову: «К 4 августа 1940 года работы находятся в следующем состоянии: закончена экспериментальная голова из красной меди величиной 10 метров. Сделан каркас уха для 100-метровой статуи (величиной 5 метров)». Этот каркас и является объемно-пространственным акцентом выставки. Пятиметровое ухо — необыкновенно сильный образ. Он рождает множество ассоциаций: музыка, речи, потаенный шепот — словом, звуки времени…

Матвей Манизер — один из основателей советского канона скульптурного монументализма. Профессионал высокого уровня, академик Академии художеств СССР, он выполнял множество официальных заказов. Манизера увлекала тема «советской телесности», из работ на тему спорта представлена «Физкультурница» 1947 года — одна из лучших в этом ряду. Композиция 1950 года «Борьба за мир» (создана совместно с бригадой скульпторов: Дмитрием Епифановым, Гавриилом Гликманом, Вадимом Соколовым, Владимиром Риттером), в которую входят «Юность мира», «Американские снаряды — в воду», «Раймонда Дьен» и другие скульптуры, демонстрировалась чрезвычайно редко. С одной стороны, композиция по-газетному многословна и назидательна. С другой стороны, Матвею Манизеру удалось эти уязвимые моменты превратить в выигрышные. Постановочность очевидна, но это не профессиональный театр — скорее, сценки, разыгранные заводской самодеятельностью, «ребятами с нашего двора». Вместо официальной, пьедестальной скульптуры получилась контактная, прямо апеллирующая к зрителю пластика.

Ко второй половине 1950-х годов в советском искусстве, особенно посвященном традиционной для того времени «рабочей теме», накопился груз инерционности: произведения отличает почти обязательная типология образов и ситуаций. Но время стремительно менялось. Страна вступила в период «оттепели», с которой были связаны не только надежды на демократизацию, но и реальные экономические преобразования, научный прогресс, изменение общественного климата.

Художники периода «оттепели» постарались перейти от «рапорта о достижениях» к драматургии реальной жизни. Изменилась интонация искусства, что было зафиксировано в самом термине «суровый стиль». Скульптуры Эрнста Неизвестного, Бориса Пленкина, Юрия Чернова близки этому направлению. В этом отходе от канона сдержанности и статуарности в сторону композиционной pacкованности ー попытки раскрепощения художественного сознания.

В 1960-х годах одним из символов поиска нового художественного языка стала мозаика. Дворец пионеров на Воробьевых горах, МИФИ, здание Центрального экономико-математического Института РАН, Дом оптики — эти объекты и сегодня остаются яркими попытками воплотить образы будущего, каким оно представлялось «физикам и лирикам» поколения «оттепели». Мозаика заговорила по-другому: композиционной динамикой, разреженностью цветовых масс, рваной фактурой набора, дающей разнообразные преломления света.

Дух времени ощутим и в больших мозаичных панно Нади Леже, посвященных выдающимся поэтам, писателям, композиторам: Владимиру Маяковскому, Максиму Горькому, Петру Чайковскому, Дмитрию Шостаковичу и другим людям, олицетворяющим русскую культуру.

Уроженка Белоруссии, художник Надя Ходосевич-Леже, ученица и жена легендарного Фернана Леже, с 1959 года неоднократно бывала в Советском Союзе. Ее взаимоотношения с творческой средой, а главное, ее собственное искусство стали фактом советской «оттепельной» культуры. Она подарила стране шестьдесят своих мозаик. Приключения дара в России были длительными, на какое-то время он оказался «без места». В конце концов мозаики были установлены в Дубне. В этом была своя логика: город физиков-атомщиков притягивал многих людей искусства — Михаила Ромма, Андрея Вознесенского, Владимира Высоцкого, Юрия Любимова… Часть мозаик была установлена как раз на аллее перед главным ДК города.

В критике 1920-х годов существовало такое определение художника — «воспитанный на советском воздухе». Сегодня оно потеряло оценочный смысл, но все равно часто заставляет зрителя искать в каждой скульптуре или картине следы советской идентичности. В экспозиции скульптуры и монументальной живописи произведений немного, но они «незасмотренные», часто — показанные впервые. Этот отбор дает возможность увидеть произведения искусства свежим взглядом, свободным от мифов прошлого.


Текст и фото: РОСИЗО, Алла Есипович-Рогинская